Будущее уже здесь, и учить детей в нем должны те, у кого мозги еще «не залеплены пластилином», считает психолингвист и нейробиолог Татьяна Черниговская.Компьютеры научились играть в шахматы и го. Казалось бы, что с покером такая шутка не пройдет, отмечает Черниговская. «Способность блефовать, poker face — все это сугубо человеческое. Но вот пожалуйста: создана программа Libratus, которая разнесла в пух и прах четырех профессиональных игроков. И дело здесь не в играх. Искусственный интеллект приобрел черты не только алгоритмические. То есть, роботы на самом деле вторгаются на нашу территорию», — подчеркнула она.
По словам ученого, мы уже находимся в другой цивилизации. «Не стоит делать вид, что искусственный интеллект — это где-то в будущем.
Будущее уже здесь. То, на что раньше уходили тысячелетия, потом столетия, потом десятилетия, сейчас занимает месяцы, часы и дни. Мы разогнались, и летим с большой скоростью. Наш мир — текучий, нестабильный, гибридный. Это другой мир, не тот, в котором мы жили еще пять лет назад. И это необратимые перемены, которые имеют глобальное значение. Мы просто должны это осмыслить», — считает ученый.
«Мир стал нечеловекомерен. Появились величины и пространства, в которых мы не живем: наносекунды, нанометры. Но все это уже влияет на нашу цивилизацию, и мы должны знать, как в этом мире жить, что нам делать, какое получать образование», — считает нейробиолог.
Интернет вещей, самоорганизация сетей: цифровая реальность начинает быть игроком на поле эволюции. По словам Черниговской, она становится признаком отбора. «Если я умею всем этим пользоваться, не просто на кнопочки нажимать, а по-настоящему разбираюсь, я попадаю в одну категорию людей. А если только блины умею жарить — в другую», — отмечает Черниговская.
Как в этом новом мире жить? По словам эксперта, человечеству еще очень о многом предстоит договориться. «Когда системы дополненной реальности способны создать полный эффект присутствия, как не потерять базовые представления о том, в каком на самом деле мире мы находимся?
Как научить роботов принимать сложные решения? Внутри цифрового мира такие категории как мораль и право имеют совершенно другие конфигурации. Например, беспилотник сбивает пешехода. Кто за это отвечает? Или машина встает перед выбором, который есть, пожалуй, в каждом учебнике психологии: повернешь направо — собьешь пять человек, повернешь налево — одного человека. Куда ей сворачивать? Решение должно быть заложено в машину изначально. То есть, мы сразу должны запрограммировать моральные категории. Как это сделать? Кто должен принимать такие решения?
Допустим, мы все отдадим на откуп механизмам. А чем сами займемся? Рассказы о том, что люди, освободившись от рутины, начнут писать сонеты, вызывает у меня улыбку. Праздная цивилизация! Уже и термин такой появился „лишние люди“ — люди, которым нечего делать.
Для нашей цивилизации действительно настало время остановиться и подумать: мы куда попали? Мы не сможем переварить эту цивилизацию, если у нас не будет серьезных внутренних ориентиров. Мы очень о многом должны подумать. И сделать из этого очень много практических выводов. Например, как мы должны учить детей, как должны выглядеть университеты?», — отметила Черниговская.
«На первом курсе у нас преподавала одна дама. Она приходила на занятия с желтой брошюркой, которую сама же написала, открывала ее и начинала читать вслух. Каждый раз я чертовски злилась. Конкурс на поступление — 30 человек на место. Если я прошла, то уж, наверное, я умею читать. Зачем мне ехать на другой конец города, чтобы услышать, как преподаватель читает книжечку, если я могу прочесть ее самостоятельно за полчаса, лежа на диване?
Преподаватель или учитель, который просто приходит излагать знания, не нужен. Эти знания добываются другим образом. Я уверена: то, чем мы занимаемся, это вирус, зараза. Нам нужно просто их заразить. Им почему-то должно стать интересно то, что мы предлагаем. Если им не интересно, нечего тратить на это время и деньги — пустое дело!
"
Преподавать должны люди, которые не просто доносят какую-то информацию, но объясняют, комментируют, провоцируют, вызывают на диалог, возбуждают протест. Это должны быть люди, у которых мозги еще не залеплены пластилином», — считает Черниговская.
По словам эксперта, если открыть черепную коробку, вряд ли там можно увидеть, где лежат существительные, где — прилагательные. Но если есть люди, которые после инсульта помнят глаголы, но не помнят существительных, — значит, такое разделение есть.
«Если бы мы узнали, как мозг на самом деле работает с информацией, это бы перевернуло все наше образование. То, что оно больше не может идти так, как оно идет, — очевидная вещь.
Может, детей стоит учить тому, как „держать“ память, внимание, как классифицировать информацию, как добывать ту информацию, которой можно верить, как вести себя в ситуации бесконечного стресса и цейтнота. Как не бояться сказать, что думаешь, даже если твое мнение не совпадает с общепринятым? Ведь разве не это — пусть к открытиям?
Нам не нужны все эти люди, которые заканчивают университеты и школы с теми знаниями, которые и так у всех есть.
Нужны люди с открытым сознанием, у которых открыты глаза, уши, нос принюхивается. Нужны мозги, не залепленные пластилином. И задача образования — развивать эти мозги дальше, а не придушить их поскорее», — заключила Черниговская.
